Этот поход был маленьким демаршем против себя самой и своего образа жизни; попыткой что-то изменить, пойдя самым легким путем. И самым глупым. И самым страшным. Множество определений только все усложняло, как всегда. Как себя вести? Что делать? Как стать собой, не вспоминая про себя? Мари просто жила, поступая так, как было удобнее - бросала камни в воду и прислушивалась к всплескам, всматривалась в расходящиеся по зеркальной глади круги. Все проведенное в Морганвилле время было построено по одному шаблону.
Вечер. Бар или клуб. Совсем немного выпивки. Мужчина или компания мужчин. Ночь. Утро. Вечер.
Это было просто и приятно; надо думать, такой и была прежняя жизнь... когда-то; но отчего же тогда сегодня с утра - да что там, уже месяцы - все это как-то странно тяготит?

Просто прогулка по пригороду. С интересной книжкой. Про Тэсс из Дербервиллей. Хотя какой там интересной... классика, конечно же, но недостатков немало. Недостатков?..
Время шло, время не стояло на месте, и к тому моменту, когда наступили сумерки, Мари осознала, что находится где-то в чаще и не знает дороги назад.

Француженка нахмурилась - в глубине души шевельнулся противный мелкий червячок - забыть дорогу совсем... амнезия с последствиями... множественные дисфункции... У червячка был голос доктора Сарена; первый голос, что она услышала, выйдя из тьмы, отнявшей у нее жизнь. Оглянулась; высокие деревья, густые кроны, скрывабщие и так не шибко яркий свет. Травы или кустарника почти нет, но немало молодых побегов, обманчиво-хилой щетиной жмущихся к морщинистым старикам-великанам. Никаких следов человека - абсолютно никаких.
Становилось все темнее; будь это замкнутое помещение, было бы страшно. А так - беспокойство.

Зашагала промежду деревьев в произвольно выбранном направлении. Выкинула книжку - надоела. Так и осталась Тэсс лежать где-то на травке или мхе.
Интересно, а в этом лесу водятся хищные звери? С одной стороны, рядом город; с другой - в город, бывает, заходят всякие... волки. Заночевать в лесу - что, если придется? Забавно...
Девушка зашагала дальше.

Офф: ссори, что так мало

- Не страшно гулять одной в темном лесу?

Мари чуть вздрогнула когда услышала этот голос - громкий, нарочито-спокойный, голос того, кто явно не заблудился и у кого все под контролем. Вздрогнула; испугалась. Потом задалась вопросом - а испугалась-то чего?
Какая-то часть девушки рефреном былой паники - неприятное чувство - вспоминать, как чего-то боялась так сильно - отозвалась в душе и в разуме, сигнализируя - опасность. Рыжая опасна; она выглядит и ведет себя неестественно, а неестественны только монстры в человечьей шкуре. Маньяки и убийцы - они всегда не умеют быть похожими на других, всегда выделяются в толпе, так или иначе.
Другая часть, такая же полузабытая, закопошилась в приступе надежды - рядом люди, рядом спасение, не нужно спать в лесу... Мари с легким удивлением прислушивалась к обоим.

Наверное, уйдя в себя, она забыла о времени; спохватилась:
- Нет, не страшно, - пожала плечами, - когда ты одинока, тебе никто не угрожает и тебе некого бояться, разве что саму себя, так ведь?
Склонив голову к плечу, еще раз внимательно осмотрела незнакомку. Красивая, но выглядит не лучшим образом. Не то усталая, не то нервная. Какая-то... диковатая? Неправильное слово. Но примерное.
- Тут случайно рядом нет, - пожала плечами неопределенно, - людей? Я заблудилась, а ты?
Отчего-то Мари решила, что говорить так и в таком ключе будет лучше всего; будет показательно.
Что-то опасное? Что-то непонятное? Неожиданно Мари стало интересно; вряд ли она прежняя сталкивалась с такой ситуацией. Интересно думать и делать все по-новому, не опираясь на обрывки чужого опыта. Кто скажет, чем может обернуться такое странное знакомство?

Закончив говорить, Мари сделала несколько уверенных шагов в сторону другой девушки.

Кровь. Это была кровь. Осознание пришло запоздало. На лице. Явно пыталась вытереть, но разве все вытрешь? Когда подошла ближе, стало ясно видно. Это плюс фраза про то, что людей тут совсем нет - наводило на мысли. Всякие. Не то, чтобы неожиданные - про этот городок много чего говорили. Но все же...
Снова трепыхнулось в душе - паника окрепла, надежды не осталось совсем - но, как и в прошлый раз, это было только отголоском тех эмоций, что Мари должна была бы испытать, но забыла. Это был ее выбор; не обусловленный ничем, ни опытом, ни памятью, только наитием. И пожала протянутую руку.

Она улыбалась забавно. Не улыбалась, а скалилась. Это было страшновато, но и забавно. Интересный образ получался. Лиса? Рысь? Да, скорее рысь, хоть и рыжая.

- Значит, я могу с тобой переночевать?
Блин, не совсем те слова. Привыкла почти каждую ночь в чужой постели... дурная привычка. Но - что сказано, того не воротишь.
Становится немного смешно. Это такой... смех наоборот. Когда рядом скалящееся милое существо с кровью на губах. Интересные предложения и варианты в такой ситуации...
- Да, и... Мари.
Представилась поздновато. Сработал, опять же, эффект торможения... дементативное расстройство.. чертовы докторишки, напичкали словами. Когда ты боишься вспомнить то, что было с тобой, ты вряд ли сразу с ходу и с удовольствием назовешь свое старое, былое и единственное имя.
Она отчасти права с городом, верно? Но в город все равно придется вернуться. Только в его грохоте и кутерьме можно обрести забвение.

- Что? Ты хочешь переночевать со мной?

Незнакомка - вернее, какая незнакомка, Марлена - была, похоже, более чем удивлена. Чертовски удивлена. Что бы это значило? Никто ее о таком не просил? Странно... Может, у нее там неприбрано и она не ждала гостей? Кстати, а где это - там? Непохоже, чтобы рядом был дом; хотя, кто знает. Ну не в лесу же она живет? На индейца вроде непохожа... Стоп. Индейцы жили в прериях и охотились на мустангов. Стоп. Может, на бизонов? Память подводит - или просто этого никогда толком не знала? И ведь не поймешь...
Снова склонив голову набок, Мари еще раз окинула девушку взглядом. Милая. Красивая. И эта кровь с оскалом... Ей как-то идет. Не выглядит лишним. И верно - рысь, что живет в лесу. Возможно, ночевать с такой действительно опасно... черт, опять то же? Опасно было с самого начала!.. А так... Милая. Красивая. Странно, что живет здесь одна. Хотя кто знает, что творится в ее голове...

- Да, если ты не против, - Мари улыбнулась, - ночью мне в любом случае не найти пути назад. И потом, не ты ли мне советовала вообще тут пожить? Тогда почему бы не пожить с тобой?

Слова опять были слегка двусмысленные, и отчасти это заставило девушку по другому поглядеть на ситуацию. Опасно, да. Кровь, оскал. Удивление. Но в этой рыси так же было что-то крайне привлекательное. Будь на месте Мари мужчина...
Почему обязательно мужчина?
Стоп. А это откуда? Это - из прошлого? Или - что-то свое, новое?

Мари мало что могла сказать точно; все вокруг было чужое для нее. Вы это себе хотя бы представляете? Каково - не знать, как тебя зовут? Мари Дюпре - ей сказали, это ее имя, но она до сих пор не помнила. Доктор Сарен говорил - закономерная реакция, нарушение поведенческого шаблона, временная амнезия, блокада. Много незнакомых умных слов. Главное - что-то сделали с ней где-то там, тогда, что-то настолько страшное, что она очень сильно захотела это забыть.
Но самое главное, самое страшное - не забыла. Не помнила - но не забыла, и порой пугалась людей, кого-то ей напомнивших, просыпаясь по утру где-нибудь в мотеле или на квартире, впадала в панику, глядя на незнакомого мужчину рядом. Это было.

Игра акцентов, вопросов и ответов; теперь она лучше понимала ее. Люди живут просто, поступая так, как велит им обстоятельство, как требует случай, диктует воспитание. А если все это под вопросом - то появлялся выбор и оттенки цветов. Бояться? Не бояться? Что думать? На что обратить внимание?
Акценты и оттенки изменились. Впервые за сегодная Мари поняла, что не она боялась тогда Рыси (так она решила про себя звать Марлену), но Рысь - ее. Почему? Ее? Или чего-то, с нею связанного? Воспоминаний, например?

- Мы...то есть...я не против. Ты...идём.

Что же, пошли. И надо сказать, пошли - это немного неверно сказано.
Руки она держала у ушей, словно не хотела слышать... что? Почти бежала. Куда-то ускакивала - иначе не скажешь - в кусты.
Палатка. Старенькая. Дом?

- Тут конечно не пентхаус, но жить можно, - шепот, - ты побудь тут, а я сейчас вернусь.

То, с какой скоростью она стартанула после этого, было просто нереально.
Задумчиво покачав головой, Мари опустилась на травку и листья у палатки. Кто из них кого боялся? Кто ходил по краю? Кто кому был опасен?
Какая разница.
Похоже, что они обе сошли с ума - или с ума сошел весь мир вокруг. Осталась только эта палатка - убежище. Что будет в ней? Разыграется драма? Комедия? Фарс? Трагедия? Мелодрама? Постельная сцена? Сцена убийства? Сцена "я твой отец, Люк"?
Посмотрим. Девушка терпеливо ждала возвращения Рыси.

Она вернулась. Хорошо это или плохо? По-разному. Это может закончиться по-разному. Вариативность обстановки угнетающе-опасна - и в то же время вариативность поведения создает новые возможности... откуда все это? Неужто опять доктор? Нет - это что-то свое. Свои слова и свои идеи.
Сколько времени прошло? Немного, немало. Достаточно, чтобы появилась призрачная мысль - а что, если все это привиделось, и никто никуда не придет... Недостаточно, чтобы привидевшееся стало явью.
Она вернулась, похожая на подранную кошку. Кажется, крови прибавилось? И взгляд - еще более загнанный, еще более усталый. Корявая ухмылка с отметиной былого оскала. Странное, странное создание, страшное - страшное самой себе.

- А я предлагала тебе заткнуться.
И тут же страх в глазах, взгляд на Мари. Что творится в ее голове? В голове француженки свили себе гнездо сумерки, pénombre, здесь усталая тьма, затаенный страх был спеленут пылью и паутиной - и осталось лишь хмурое безразличие пополам с ранимой болезненностью, приправленное эпизодической паранойей. А здесь? Кому это было сказано? Кто должен был заткнуться? Чего она боится в себе?
Истории об этом городе ходили разные. Ходили истории о ночных хищниках в обличьи людей... Но Рысь не была похожа на персонажа из фильма ужасов, несмотря на все ее особенности; она была похожа на персонажа из сказки, попавшей в мертвый безумный мир. Это заставляло Мари чувствовать какое-то смутное сходство. Кто-то говорил о восставших из могилы; но Рысь была живой.

И этот страх в глазах. Драная палатка. Кровь.
С удивлением прислушиваясь к себе, Мари, так легко подавившая нормальный человеческий страх, поняла, что испытывает некое чувство, подавить которое сил нет. Повинуясь ему, девушка зашевелилась.
Подвинулась ближе к Рыси... нет, к Марлене. Осторожно, словно боясь ударить, положила руку на лоб, погладила по волосам, с затаенной лаской. С жалостью.
- Чем же тебя так?
Вырвалось.
- Прости.

"Чем же тебя так?"
Почему именно это вырвалось? Именно эти слова?
Потому, что было что-то общее; потому что, в такое человека может превратить только что-то страшное; потому что обе они прошли через ад, и он оставил свой отпечаток. Прошли ли? Кому, как не Мари знать, что все, светлое, и темное, что было, остается с тобой на всю жизнь и до конца, даже если ты этого не помнишь; даже спрятавшуюся в амнезию, отказавшуюся от всего, сбежавшую на край света - кошмары все таки найдут тебя. Так какой смысл бояться? И Мари не боится; не боится ничего, кроме себя. Не то же ли самое происходит с этой девушкой?
"Прости."
Почему? Потому что личное. Потому что даже если помнить - хватит ли сил рассказать, что с тобой сделали и как тебя сломали? Превратили из пусть глупой и наивной, но живой - в сломанную куклу, с перебоями отыгрывающую одну и ту же последовательность действий.
Марлена боится самой себя; или того, что может сделать; неважно, чего. Она замирает и отстраняется, в ее лиловых глазах жажда и тоска. Мысль о ночных хищниках, живых мертвецах, монстрах и прочем снова приходит к Мари; она не отказывается от нее; она готова принять это, как данное, согласиться. Что с того? Пусть кто-то из нас жертва, а кто-то... охотник. Это ведь всего лишь игра - но как объяснить...

- Я не хочу тебя убивать.

Мари непроизвольно вздрогнула, но не от страха - скорее, от того, что все оказалось именно тем, чем кажется. Одинокая. Голодная. Ушедшая в изоляцию. Сколько она здесь? Кто знает... Если - если - все так, как думается... Черт, да не обязательно приплетать мистику, глядя на клыки; достаточно вспомнить слова доктора Сарена - мания к убийству. Сколько же у нее никого... не было? Кровь? Чья кровь? Людей здесь днем с огнем не сыщешь.
В сумрачной полутьме вспыхнуло что-то вроде света - воспоминание - но Мари не смогла его уловить. Осталась только мысль, только идея - убегая от своих демонов, мы им проигрываем; если бы Рысь убивала, это было бы ужасно, но это давало бы ей периоды насыщенности, периоды спокойствия... А так - она похожа на наркомана в ломке.

Драма? Комедия? Фарс? Трагедия? Мелодрама? Постельная сцена? Сцена убийства? Сцена "я твой отец, Люк"?
Как все это было глупо.

Не отступая, Мари последовала за Рысью, снова сокращая дистанцию.
- Ты можешь меня убить, - не вопрос, не удивление, констатация факта, - а можешь оставить в живых. Но если ты будешь думать только об этом и бояться только этого, все закончится плохо для нас обоих. Я не знаю, насколько тебя сломали и насколько тебе трудно. Мне, наверное, легко. Но я кое-что понимаю; забудь. Какие бы демоны не шептались у тебя за спиной - забудь их. Ты это ты; ты можешь сделать мне больно. Но если ты будешь думать, что ты монстр, ты станешь монстром.
Все это она прошептала, быстро, со странной, удивившей ее саму, горячечностью. Шептала, глядя прямо в лиловые глаза, продолжая придвигаться, а оказавшись достаточно близко - обняла странное существо - испуганную девочку - сидящую рядом.
Будь что будет.

Отредактировано Mary Dupre (17.04.2012 07:52)

Почему все происходящее так захлестнуло, завлекло? К чему такие действия и решения? Отчего-то верится, что прежняя Мари, будь она хоть в тысячу раз живее, увереннее в себе и что угодно еще, не стала бы так себя вести в такой ситуации, так говорить. Она бы сочла Рысь опасным животным или чокнутой дурочкой; и была бы не права. Так почему?
Может быть, потому что это было первое настоящее переживание, новое, живое переживание после всего. Встреча с кем-то, кто не был просто еще одним лицом на обочине, кляксой на обоях, улыбкой, отраженной в бокале вина. Может быть.
Как и в вопросе со страхом, в вопросе с вопросами к самой себе, Мари могла выбирать. И она выбрала - не думать, а делать так, как велит... сердце? Душа? Разум? Жалость? Эмоции? Чувства? Что еще может связывать ее и Рысь?

Первые секунды были - как по минному полю, как по лезвию бритвы, как в темноте наощупь. Мари почти физически ощутила, как напряглась Марлена, почти увидела, как затрепетали ресницы, как заметались под опущенными веками глаза. Что-то в ней - ощущение этого напряженного тела, стального комка нервов - подсказало вновь, словно бы напомнило француженке, что рядом не-человек... и это ощущение было правдивым, ему хотелось верить...
Брехня. Человек. Настоящий, живой, до боли живой, живее любого из пивных мешков в любом баре этой прекрасной и обдолбанной страны. Негры, евреи, белые... вампиры? или кто там? пусть будет "рыси"... какая разница?

И, подтверждая мысли, разрушая преграды, окончательно развеивая любые опасения и вопросы - Марлена обняла Мари в ответ. Осторожно. Нежно. Ласково.
- Спасибо.
И по щеке побежала слезинка.

Где-то в сердце защемило от странной, необъяснимой нежности. Впервые в жизни Мари забыла, что является жертвой; что сломана бесповоротно и окончательно; ей захотелось что-то сделать, что-то изменить - так, чтобы все было иначе. Чтобы не было такого. Чтобы Рыси не жили по лесам в палатках, изводя себя и доводя себя до состояния безумия.
Мари не стала отвечать сразу; сначала просто улыбнулась, и пусть глаза напротив закрыты - иногда улыбку можно почувствовать. Потом, повинуясь странному, секундному порыву, чмокнула в щеку - туда, где оставила свой след слеза.
- Тебе лучше?

Отредактировано Mary Dupre (18.04.2012 09:51)

Если смотреть отстраненно, то в происходящем было столько нюансов и оттенков, что можно было закрыть глаза и наслаждаться ими, как летним дождем, как старым хересом. Отношение к реальности и реальность сплетались в причудливый клубок; но разве есть хотя бы один человек, что способен сразу понять его и распутать его? Может быть, Мари могла бы.
Она могла бы восхититься и удивиться вариациям одного и того же; той магии, что простое прикосновение и простой взгляд расцвечивает тысячами тонов. Войти в мир, в котором человек напротив не человек, а зверь, монстр, безумец, провидец, сестра, возлюбленная, чужая, знакомая, опасная, нежная, нужная, гордая, простая, сложная, разная, все вместе и все сразу. Когда движение - поцелуй - означает желание коснуться слезы, коснуться щеки, показать намерения, проявить нежность, доставить и получить удовольствие, пройтись по грани бритвы, попытаться достучаться, прикоснуться к безумию. В вообще все вместе - служит миллиону разных целей, и может закончиться миллионом разных исходов; Мари могла бы увидеть и ощутить - лес, белое запрокинутое тело, развороченная плоть, металлический запах крови, и кровь на щеках; могла бы - лес, палатка, белое на белом, рыжее на светлом, тело на теле, губы на губах; могла бы - лес, ночь, тишина, свежесть и чей-то стрекот в кустах, две фигурки спина к спине в ожидании рассвета; могла бы - одиночество, непонимание, тоска-полынь в глазах - и куда-то уходящая в ночь Рысь; могла бы...

Но, ощутив на губах соленую влагу, уловив даже не улыбку, а попытку улыбки, услышав - "Да. Спасибо тебе," - в ответ на свой вопрос - Мари лишилась возможности смотреть отстраненно.

Руки чуть дрогнули, объятие стало чуть плотнее. Отчего-то захотелось, и Мари сморщила носик, принюхиваясь к запахам - от Марлены пахло лесом и кровью. Улыбнулась, но теперь немного иначе, словно пустив солнечный зайчик - так улыбаются, когда хотят видеть улыбку в ответ. Заговорила:
- Если бы знала, что встречу тут такую тебя, пришла бы в первую же ночь в городе. Это тебе спасибо. Ты самая удивительная девушка из всех, что мне встречались. Ты похожа на... не обижайся, Рысь. И в то же время ты совсем не такая...
Запуталась. Замолчала. Черт, да что вообще можно выразить словами?

Офф: прости, что так долго((

Похожа на Фею. Похожа на Фею? Странно это. Ничего волшебного в себе Мари не видела. Есть ли в сказках феи, которые прошли через ад и потеряли рассудок с памятью? Что же тогда? Неужели ей, этой Рыси, действительно было очень нужно почувствовать... что? Что-то схожее с тем, что ощущала Мари, наверное. Грустно. И весело. И радостно. И печально. Маленькое счастье, звезда в грудной клетке.
Марлена отстранилась и встала; под сердце кольнуло иррациональное сожаление - и тут же рациональная мысль вдогонку - ты же не думала, что вы так просидите до утра? Забавно, но Мари ощущала себя как ребенок, у которого забрали конфету. Это было настолько ярко и странно, что она тряхнула головой, прогоняя назойливое ощущение.
- Я не фея, жертва злых чар, - прошептала, вернее, просто обозначила, беззвучно, губами; потом подняла взгляд, несколько недоуменный, - есть? Не надо ничего есть, что ты. Я не голодна. Разве что пить...
Вздрогнула. Двусмысленность. Эту фразу можно не так понять - причем "не так" будет намеком на кровь и смерть. Нехорошо. Села, обхватив колени руками и положив на них подбородок, поглядела на Рысь извиняющимся взглядом.
- Извини. Ты же не только человек, да? Я тебя совсем не знаю, - грустно, - а ты меня. Расскажешь о себе?
Внимательный, просящий взгляд. Отчего-то это стало важно. Это?..

Для Мари не имело значения - человек, не-человек, кто угодно; расскажет ли Марлена о себе или нет. Ей хотелось какого-то знака, какого-то признака, какой-то реакции, которая позволит понять, что она... Что? Что ей тоже интересно. Что ей можно довериться. Что есть какая-то связь между Рысью и Феей.

Оффтоп: ничего, такой няке все простительно)))

Отредактировано Mary Dupre (16.05.2012 10:48)